90 лет назад в Москве в своей резиденции был убит германский посол фон Мирбах. По одной из версий, застрелившие его левые эсеры надеялись развязать войну с Германией и сорвать Брестский мир, подписанный большевиками, но в итоге 6 июля 1918 года осталось в истории днем провокации, которая имела для России чудовищные последствия. Партию левых эсеров ликвидируют, через десять дней расстреляют царскую семью, а на долгие годы будет запущен маховик расправ и репрессий.

Почти век спустя следы таинственного преступления ведут все туда же — в палисадник в Денежном переулке. Среди дворцовых интерьеров сейчас звучит русский с итальянским акцентом.

В 1918-м в особняке Берка говорили по-немецки. 6 июля у парадного остановилась машина Чрезвычайной комиссии. Два молодых человека — глава контрразведки Блюмкин и фотограф Андреев — просили аудиенции у посла Германии графа фон Мирбаха.

Швейцару на входе — удостоверение ВЧК, секретарям — просьба о личной встрече, самому послу — известие о том, что его родственник шпион. «Не хочет ли граф узнать о мерах, которые применят к родственнику?» — эта фраза — сигнал. Меры применяют к самому Мирбаху. Он сидит в одной из комнат. Выстрелы Блюмкина проходят сплошь мимо. Посол бежит в другую комнату. Его настигает Андреев, стреляет в затылок и бросает бомбу — граф фон Мирбах смертельно ранен.

Кадры советского художественного фильма об июльских событиях — это, наверное, единственный правдивый эпизод черно-белой картины. Все, что до и после взрыва в посольской гостиной, — лишь версии, из которых советская историография выбрала ту, которая ей показалась самой удобной.

В Большом театре — съезд народных депутатов, эдакий триумф демократии по-советски. Две партии — большевики и левые эсеры — в одном зале обсуждают Брестский мир. Мария Спиридоновна — революционер по призванию, ее играет блистательная Алла Демидова  — в своем длинном монологе со всей экспрессией все левее и левее отходит от единственно верной платформы.

Брестский мир на съезде защищает Ленин, и его позиция, конечно, далека от идеалов гуманизма. В голове вождя — геополитика. Война на два фронта — утопия. На востоке — войска Комуча (Комитета членов Учредительного собрания), чехословацкий корпус, Каппель — на Волге. На западе — немцы, которые уже заплатили немало за то, чтобы большевики перестали смотреть в сторону Антанты. Новая война для Ленина и его власти — неизбежная смерть. Мир — смерть для левых эсеров Украины, так считают эсеры в Москве. Немцы расправляются с рабочим движением на Западе со всей жестокостью. Надо освободить Украину, а для этого вновь вступить в войну с Германией. Но нужен детонатор. На заседании своего ЦК левые голосуют за теракты, и первый из них — убийство германского посла.

Исполнителем назначают Якова Блюмкина. Ему всего девятнадцать. В ЧК он попадает незадолго до операции после критики, которую эсеры обрушивают на Дзержинского за его поддержку Брестского мира. Но Железный Феликс — поляк, к тому же революционер, в душе он недолюбливает немцев. Поэтому кандидатуру Блюмкина на пост руководителя борьбы с немецким шпионажем он утверждает сразу.

Блюмкин заводит «дело» на некоего Роберта Мирбаха, якобы родственника посла. Ни в чем не повинный австрийский офицер, до смерти запуганный чекистами, конечно, лишь предлог. С его «делом» Блюмкин идет к послу. Для убедительности в руках у эсера — мандат, подписанный Дзержинским. И это каноническая версия.

Александр Зданович, знаток истории спецслужб, посвятил этому «темному делу» свою кандидатскую диссертацию. Он уверен: стрельба и взрывы 6 июля — чисто французское убийство, все дело в совпадении интересов.

«Ни одна разведка, ни одно правительство никогда не признавалось и не признается, что оно участвовало в тех операциях, которые привели к террористическим актам над видными государственными деятелями тех или иных стран. Но цель-то — геополитическая, геостратегическая, если хотите, была ясна. Французам главное было спасти свою страну от нашествия немцев, не дать возможность немецким войскам двинуться, а это могло быть сделано только в случае возобновления боевых действий на российско-германском фронте», — пояснил кандидат исторических наук, президент Общества изучения истории российских спецслужб Александр Зданович.

Таинственных помощников в Блюмкина — двое, оба — французские резиденты. Их фотографии не сохранились даже в архивах спецслужб. Анри Вертимон и Пьер Лоран. И если первый — это, скорее, исполнитель, то второй — разработчик этой операции.

«Он был тем человеком, который инициировал процесс объявления большевиков во главе с Лениным и агентами германской разведки. Именно он участвовал в подготовке убийства графа Мирбаха. Во всех протоколах проходит, что в машине, в который ехал Блюмкин и которая ехала на совершение этого террористического акта, были четыре человека. Мы знаем троих. Я подозреваю, что четвертый мог быть или капитан Лоран, или капитан Анри Вертимон», — отметил Александр Зданович.

Убийцы уже без своих помощников скрываются в отряде чекиста и левого эсера Попова. Искать их отправляется сам Дзержинский. Трехсвятительский переулок, дом 1/3. Здесь заседает ЦК до этой минуты еще союзников большевиков.

«Дзержинский был разоружен, и они заключены были в отдельную комнату. Даже некоторые матросы настаивали на том, чтобы Дзержинского и других расстрелять. Однако большинство было против этого, и они не пошли на подобный шаг», — отметил профессор кафедры отечественной истории Академии ФСБ РФ Александр Плеханов.

Зримые итоги разговора в Трехсвятительском теперь в недрах бывших партийных архивов. «По собственному желанию» Феликса Эдмундовича — заявление он написал 7-го, после неприятной истории с Блюмкиным.

Другие свидетельства той ночи. Свердлов уводит большевиков со съезда, а депутатов-эсеров блокируют в Большом театре. На стол Ленина ложатся все новые донесения. Поднялся Ярославль. Там зверски убита вся большевистская верхушка. У вас был октябрь — у нас будет июль, кричат левые эсеры.

«Они пробовали расставлять орудия, которые у них были, так, чтобы Кремль был в зоне обстрела. Интересно одно из сообщений о том, что “пушечные снаряды попадают по Кремлю, разрываются на площади, а два снаряда попали в купол Архангельского собора, разворотили крышу и произвели разрушения внутри”, — рассказал профессор, главный специалист Российского государственного архива социально-политической истории Альберт Ненароков.

Но вырвать власть у большевиков эсерам так и не удается. Беспощадные латышские стрелки — за Ленина. Уже 7-го числа восстание подавлено, его участники арестованы. Скрылся только Яков Блюмкин, своим побегом, а потом и скорым прощением наталкивая современных историков еще на одну версию: 6 июля был днем заговора в заговоре. Большевики знали о готовящемся мятеже, и он им оказался на руку.

“Было ясно: парламентская дискуссия большевикам не нужна. И вот тут-то был спущен курок. На V съезде должна была быть принята Конституция. Проект Свердлова эсеры не поддержали”, — сказал кандидат исторических наук, доцент Российского государственного гуманитарного университета Александр Крушельницкий.