Политические пассажи, исходящие в последнее время из кабинетов Южного федерального округа и ФМС РФ в лице Межрегионального управления, дислоцированного в г. Владикавказе, а также лично от полпреда Президента Российской Федерации в ЮФО Д.Н. Козака, заставляют по-новому взглянуть на с каждым днём всё более и более обостряющуюся проблему урегулирования последствий т.н. осетино-ингушского конфликта. И вряд ли кто-нибудь возьмётся оспаривать тот факт, что решение этой проблемы на действительно справедливой, законной основе актуально не только для Северного Кавказа, но и для России в целом.

Анализ всевозможных реляций, нормативно-правовых актов, издающихся с подачи руководств этих институтов власти, а также письма, адресованного полпредом Президента Российской Федерации в ЮФО Д.Н. Козаком и Министром внутренних дел РФ Р.Г. Нургалиевым Президенту Российской Федерации В.В. Путину, наталкивает на мысль о том, что многочисленные обращения парламентариев Республики Ингушетия о политической ангажированности президентского назначенца в ЮФО всё же, оказывается, были справедливы.

На симптомы политико-правовых проколов в деятельности Д.Н. Козака в Республике Ингушетия обратили внимание ещё со времени совещания, проведённого им с участием глав Ингушетии и Осетии 8 февраля 2006 года. Именно на этом совещании Д.Н. Козак взял курс, поддерживающий Северную Осетию в её стремлении поселять вынужденных переселенцев ингушской национальности на новых землях, вместо того, чтобы предоставить им возможность возвращаться в места прежнего проживания.

Суть протокола этого совещания, то есть ошибочность управленческих положений его, явилось началом принципиального отхода полпреда президента и всего института ЮФО от достаточно глубоко продуманных установок «Плана первоочередных мероприятий по урегулированию последствий осетино-ингушского конфликта осени 1992 года», который был подготовлен по инициативе того же Д.Н. Козака 17 мая 2005 года. Это тот самый документ, который так не понравился осетинской стороне, что бывший глава Осетии А. Дзасохов категорически отказался его подписать. Кстати, поговаривают, что уход А. Дзасохова в отставку был спровоцирован именно этим его поступком.

Метаморфоза, произошедшая в подходах полпреда Президента РФ к проблеме урегулирования осетино-ингушских взаимоотношений подчёркнуто начала наблюдаться с начала деятельности нового главы республики Т. Мамсурова. Каким образом влияние многоопытного бизнесмена возымело большее влияние на воззрения полпреда, чем влияние многоопытного дипломата? Это вопрос, ответ на который могут дать только сами Д.Н. Козак и Т. Мамсуров. Но суть не в этом. Повлечёт ли за собой пересмотр кремлёвским назначенцем своего видения проблемы урегулирования последствий кровавых событий 1992г. установление мира и согласия в регионе, улучшение взаимоотношений ингушского и осетинского народов? Вот вопрос, который по праву должен волновать высоких государственных чиновников, а также всех конфликтологов и политологов, заинтересованных в подлинно демократическом развитии Российской Федерации.

На наш взгляд изменившаяся политико-управленческая деятельность Д.Н. Козака, и естественно, последовавшие за ней политико-правовые документы федеральных органов власти, в том числе и самого ЮФО, заводят всё более разгорающийся осетино-ингушский конфликт в тупик, пути выхода из которого для высшего руководства страны могут обернуться серьёзными политическими потерями.

Чтобы пролить свет на возможные социальные потрясения, могущие возникнуть вследствие пагубности взятой на вооружение Д.Н. Козаком линии поведения, обратимся к одному из последних «достижений» кремлёвского назначенца в ЮФО. Это письмо, с которым он, и с его подачи Министр внутренних дел РФ Р.Г. Нургалиев, обратились к Президенту Российской Федерации 23 марта 2007 года. Скажем сразу, что ключевые сведения, сообщаемые столь высокого ранга чиновниками главе государства, мягко говоря, не соответствуют действительности. Так в письме, в частности, говорится: «На сегодняшний день наиболее остро стоит проблема возвращения вынужденных переселенцев в сёла Октябрьское, Ир и пос. Южный (566 семей в составе 2200 человек), в которых проходили наиболее ожесточенные боестолкновения с большим количеством жертв среди мирного населения. В результате трагических событий среди местных жителей преобладает отрицательное отношение к совместному проживанию граждан осетинской и ингушской национальностей…». Цинизм этой ничем не прикрытой дезинформации заключается в том, что Д.Н. Козак и Р.Г. Нургалиев пытаются ввести в заблуждение даже Президента Российской Федерации, который является гарантом основного закона страны.

Во-первых, именно в этих трёх населенных пунктах, которые относятся к числу закрытых для возвращения ингушей, изгнанных в 1992 году, не происходили не только «ожесточенные боестолкновения», но в них не наблюдались даже мелкие межнациональные столкновения ингушей и осетин. Если же Д.Н. Козак под «ожесточенными боестолкновениями» подразумевает факт того, что после этнической чистки ингушского населения, подавляющее большинство их домов было начисто разграблено, разобрано по кирпичику, а оставшиеся строения дотла сожжены, то к этим варварским деяниям осетин ингуши ни какого отношения не имели. Следовательно, вывод полпреда Президента о том, что «среди местных жителей преобладает отрицательное отношение к совместному проживанию граждан осетинской и ингушской национальностей» является надуманным. А цель, преследуемая им заключается в его стремлении направить ход политического развития событий в регионе по пути отказа ингушским вынужденным переселенцам в возвращении на прежние места их жительства.

Во-вторых, в указанном документе его авторами приводятся цифры, также далёкие от истины, как и утверждение об «ожесточенных боестолкновениях». В населенных пунктах Ир, Октябрьское и Южный на момент т.н. конфликта 1992 года, проживало не «566 семей в составе 2200 человек» ингушских граждан, а 1165 семей в составе 6685 человек. Даже в этом Д.Н.Козак слепо следует в фарватере осетинских политиков, которые с момента изгнания ингушского населения Пригородного района и г. Владикавказа, запустили в обиход фальшивку о количестве вынужденных переселенцев. Вопреки неопровержимым доказательствам, осетинская сторона продолжает утверждать, что количество вынужденных переселенцев составляет всего лишь 32 тыс. человек, тогда как их было более 65 тысяч. Тем самым, с прямой подачи руководства Северной Осетии, ангажированные чиновники ЮФО И МРУ ФМС РФ опять же преследует цель представить дело таким образом, что урегулирование последствий конфликта близко к завершению, хотя за более чем 14 лет возвращено в места прежнего проживания всего лишь чуть более 13 тыс. человек.

Тональность письма заметно ожесточается, когда речь заходит о невозможности заселения сел Терк и Чернореченское, которые также являются закрытыми для возвращения граждан ингушской национальности. «Стало также невозможным возвращение …в села Терк и Чернореченское (338 семей в составе 1372 человек) в связи с установлением зоны санитарной охраны источников питьевого водоснабжения г. Владикавказа»,- докладывают авторы письма Президенту В.В.Путину, хотя всем давно известно, что из этих сел в 1992 году было изгнано 588 семей в составе 3209 человек.

Что же касается упомянутой зоны санитарной охраны, то полпред Президента, столько лет возглавляющий ЮФО, по долгу службы не может не знать, что установленная Правительством Северной Осетии зона санитарной охраны источников питьевого водоснабжения г. Владикавказа носит исключительно политический характер и не продиктована какой бы то ни было санитарно-хозяйственной необходимостью.

На этом моменте следует остановиться подробней. В связи с тем, что границы зоны, устанавливаемые ТЭО реконструкции Орждоникидзевского водозабора, выполненного проектным институтом Госстроя России «Севкавгидрокомунводоканал» г. Ростова-на Дону, завышены в десятки раз и более и заходят за ныне действующую административную границу Республики Ингушетия, то по просьбе Правительства РИ, Северо-Кавказским центром экономических исследований был разработан альтернативный проект «Обоснования границ зоны санитарной охраны, действующий для хозяйственно-питьевого водоснабжения водозаборов Орджоникидзевского месторождения пресных вод Республики Северная Осетия». Результаты данного проекта свидетельствуют о том, что граница первого пояса ЗСО не должна превышать 150 метров. Следовательно, сёла Терк и Чернореченское, подавляющее большинство жителей которых до 1992 года составляло ингушское население, в эту зону, вопреки утверждению Д.Н. Козака, не попадают.

Вот такова суть послания Д.Н. Козака и Р.Г. Нургалиева Президенту Российской Федерации, которая строго соответствует духу и букве пресловутого приказа МВД РФ № 998 от 7 декабря 2006 года, пункт пятый которого возвращение вынужденных переселенцев, особенно в т.н. закрытые населенные пункты, ставит в почти абсолютную зависимость от политиков и чиновников Осетии, провозгласивших и, с помощью федерального центра, успешно осуществляющих фашистский тезис о невозможности совместного проживания осетин и ингушей.

Морально-нравственная ущербность этого тезиса заключается ещё и в том, что он объявлен руководством республики, которая с 1944 года, с момента всеобщей депортации ингушского народа, удерживает ингушские территории, а в 1992 году изгнала возвратившихся из ссылки на родину более 65 тыс. ингушей, при этом уничтожив около 500 ингушей и взяв в заложники ещё более 170 человек, судьба которых до сих пор не известна. При этом, заметьте, провозглашают этот пресловутый тезис осетины, живущие на ингушских землях, а не ингуши!?

Разве это не есть этнический фашизм? А как охарактеризовать политику Д.Н. Козака и прочих госчиновников, которые открыто стали на путь поддержки этого самого этнического фашизма?

Все эти и масса других явных политических перекосов, допускаемых большинством политических деятелей, занятых проблемой «урегулирования» последствий т.н. осетино-ингушского конфликта, ставит ингушский народ и его руководство в условия, когда они в приемлемо жесткой форме должны потребовать от федерального центра административно-территориального размежевания с Северной Осетией. И произойти это должно во исправление последствий геноцида ингушского народа, допущенного коммунистическим режимом СССР, являвшегося предшественником сегодняшней Российской Федерации, на основе законов, не имеющих обратной силы, т.е. законов «О реабилитации жертв политических репрессий», «О реабилитации репрессированных народов» и «Образования Ингушской Республики в составе Российской Федерации».

Возможно, читателю покажется тональность этой статьи чрезмерно эмоциональной. Не стану спорить. Трудно удержаться в рамках хладнокровия и невозмутимости, осознавая и каждодневно созерцая последствия недальновидной и не отвечающей интересам российского государства политики, осуществляемой руководством страны на Северном Кавказе. Вольно или невольно складывается впечатление, что связка региональных и федеральных политиков, занимающихся вопросами Северного Кавказа, подталкивает руководство страны к принятию долговременного политического курса в отношении народов Северного Кавказа, отвечающего центробежным силам, ещё не заявившим о себе в полный голос.