Абсолютное большинство вопросов, которые мне пришли по Интернету, касаются вопроса о покушении на Евкурова. президента Ингушетии и о том, будет ли новая война с Грузией. Прежде всего, по поводу волны покушений на Кавказе у меня есть подозрение, что сепаратистским подпольем больше не руководит Доку Умаров. Убийство главы МВД Дагестана, покушение на Евкурова, взрыв смертника в Чечне. Вчера, по-моему, взломали официальный чеченский сайт, написали на нем – «Кафир Кадыров, твой отец ждет тебя в аду, и твой муж Путин тебя не спасет». За такие вещи по чеченским меркам, очевидно, будет ответ очень жестокий. Это ничуть не лучше, чем покушение, это даже хуже, чем покушение.
Кто такой Доку Умаров, руководитель сепаратистского подполья? По сути говоря, это человек, который просто выжил во время первой войны. Всех храбрых, как Гелаев, убили, всех отмороженных, как Басаев, убили, всех агентов ФСБ, даже как Арби Бараев, убили, а вот Доку Умаров, он выжил. Помните, как аббат Сийес, который в ответ на вопрос о том, что он делал в годы термидорианского террора, сказал: «Я выжил». Вот Умаров – это такой чеченский аббат Сийес. Если вы посмотрите на то, что делали боевики под руководством Умарова, ответ – а ничего. Они тоже выживали. Не было последние годы после убийства Басаева никаких особых ситуаций. Можно было сказать, что скорее даже Кадыров снисходит к боевикам, а боевики снисходят к чеченцам.
Вот в Ингушетии действительно нарастала напряженность, а в Чечне и тем более в Дагестане нельзя сказать, что Умаров много действовал. Если вы посмотрите на тех, кто новые лидеры были среди сепаратистов, вернее среди ваххабитов, потому что это было уже религиозное подполье, то вы увидите две четких вещи. Первое – приходили в подполье не те люди, которые сражались за свободу Чечни, а те люди, которые хотели сражаться за Аллаха. Кто эти люди? Например, шейх Саид Бурятский, который аж бурят, из Бурятии приехал в чеченские горы. В Дагестане Ибрагим Гаджидадаев, житель села Гимры, Магас – лидер ингушских боевиков, человек, который до этого был милиционером по имени Али Тазиев. Потом вместе с боевиками украл женщину, которую он должен был охранять, и в конце концов дорос до должности лидера боевиков. В Кабардино-Балкарии это Анзор Астемиров, лидер кабардино-балкарского джамаата, который поднял восстание в 2005 году.
Если вы посмотрите на то, чем объединены все эти новые лидеры, то вы увидите две вещи. Первое – у них общее то, что они все свой путь выбирали сами, в отличие от Доку Умарова. Доку Умаров свой путь не выбирал. Он был бандит в России, он где-то в Новосибирске кого-то убил. Пришлось бежать в Чечню. В Чечне все воевали. Доку Умаров тоже стал воевать, но выжил, остался в живых. И второе – все эти новые лидеры, они не чеченцы. Потому что они воюют за Аллаха. Чеченцы, те, которые воевали за свободу, они либо служат у Кадырова, либо лежат в земле.
Так вот моя гипотеза заключается в том, что эта новая волна терактов в преддверие лета, вернее летом, она либо координируется не Доку Умаровым, а каким-то другим человеком, либо она есть следствие борьбы между боевиками за власть, борьбы между новыми лидерами за то, кто круче чего-то отмочет.
Впрочем, я сначала хотела бы говорить не о покушениях на Кавказе. Замечательная история, которая случилась на этой неделе в Кремле, а именно премьер Путин вел переговоры с французской компанией Total об образовании совместного предприятия между Total и единственным российским независимым производителем газа – компанией НОВАТЭК. Очень знаменательная история. Вообще-то принято, чтобы коммерческие переговоры между одной компанией и другой компанией вели владельцы или управляющие соответствующих компаний. И вот со стороны Total был г-н Маржери, а со стороны НОВАТЭКа был Владимир Владимирович Путин. Это странно. Согласитесь, если я, допустим, продаю свой дом, то за меня же не ведет переговоры Владимир Владимирович Путин. А тут за НОВАТЭК ведет переговоры Владимир Владимирович Путин.
Единственное, что еще страннее, это то, что НОВАТЭК совсем недавно был в центре довольно крупного скандала, поднятого акционером «Газпрома» Алексеем Навальным, когда г-н Навальный заметил, что между НОВАТЭКом и «Газпромом» очень странные отношения в части продажи газа, а именно: «Газпром» отказывается покупать газ у НОВАТЭКа по 500 рублей, но тут же покупает этот газ, перепроданный какой-то контроле «Трастинвестгаз» по 915 рублей. Т.е. «Газпром» говорит НОВАТЭКу: «Парень, извини, у меня нет мощностей», но тут же они для другого перекупщика находятся. При этом надо же понимать, что речь идет даже не о каком-то товаре типа чашка, который надо упаковать, привезти, а речь идет о газе, который находится в трубе, т.е. та же самая молекула газа, которую почему-то НОВАТЭК не может продать по 500 рублей «Газпрому», он может продать по 500 рублей вот этому самому «Трастинвестгазу». И та же самая молекула газа, в этот самый момент находящаяся в трубе, никуда не девшаяся, которую «Газпром» не может купить по 500 рублей у производителя, «Газпром» покупает по 915 рублей у посредника.
Учитывая, что Владимир Владимирович Путин очень хорошо осведомлен о состоянии дел в НОВАТЭКе, достаточно хорошо, чтобы вести переговоры с г-ном Кристофом де Маржери, возникает вопрос, что, наверное, Владимир Владимирович Путин также осведомлен об этой странной сделке. И это не единственная странная история на этой неделе. Потому что на этой неделе «Ведомости» опубликовали еще более странную историю. Дело в том, что, если вы помните, во время газовой войны с Украиной мы обвинили украинцев в том, что они воруют наш газ, так нам и говорили: «Хохлы воруют наш российский газ». Надо сказать, это тяжелая история. Потому что обвинять в чем-то сразу народ, нацию – это не очень правильная политика, это на десятки лет запоминается. И вот мы сказали: «Хохлы воруют наш газ, поэтому мы воюем».
А на этой неделе газета «Ведомости» публикует документы, из которых следует, что венгерский газовый трейдер Emfesz покупает у «РосУкрЭнерго» газ – покупал вернее – по такой схеме, которая означала, что «Газпрому» платят через год после поставки, причем деньгами «Газпрома» же. Возникает вопрос, почему же это украинскому народу нельзя то, что можно венгерскому газовому трейдеру. И если Владимир Владимирович Путин у нас полностью контролирует всё, что касается газа, то, наверное, он в курсе этой истории.
Почему я об этом говорю? Когда эти вещи с газом происходят в России и русские где-нибудь в Воронеже или даже в Москве это слушают, они говорят: «Это потому что воруют, всегда в России воруют». А когда такие же вещи происходят на Кавказе и когда это слушают кавказцы, они говорят: «Это потому что нами правят неверные». Это очень важный момент, чтобы понять, почему на нашем Кавказе происходит то, что у нас происходит.
Мало того, поскольку Кремль занят разными вещами, типа газовой компанией Emfesz, компанией «Трастинвестгаз» и так далее, не хватает времени на то, чтобы заниматься какими-то другими несущественными делами, например, тем же Кавказом. Ну и назначают там кого-нибудь. Вот, например, Зязикова. Что делает Зязиков? То же самое, что делают в Кремле, только без всяких Emfesz’ов. Вот он докладывает, что 80 предприятий построено. Как 80 предприятий построено, когда не построено, и это можно доказать, взглянув на эти непостроенные предприятия своими глазами. А не важно.
А дальше возникает вопрос, что те самые боевики, которые объясняют, что всё это происходит, потому что нами правят неверные, они приходят к чиновникам, которые не построили эти предприятия или украли деньги, причитающиеся тем, чьи дома погибли от оползня, и говорят: «А поделитесь с нами». Чиновники не могут отказать, и боевики получают существенное финансирование, и джихад становится не просто идеологическим джихадом, а еще и способом заработать деньги. Я вовсе не хочу сказать, что в джихад идут только за деньги, но, понимаете, какое дело? Смертником можно стать бесплатно, а взрывчатку-то бесплатно не купишь. Т.е. та ситуация, которая складывалась в Ингушетии при президенте Зязикове, она служила еще и очень хорошим материальным подспорьем боевикам.
А дальше ситуация начинает полностью идти вразнос. И когда она доходит до точки кипения, Кремль сделал удивительную вещь. Кремль назначил на Ингушетию президента, который действительно является одним из самых порядочных людей, которые есть сейчас в России во власти, точнее который является самым необыкновенным подвидом российского чиновника – идеалистом-прагматиком. Это очень интересный момент, почему назначили Евкурова. Ведь что такое феодальный строй? Феодальный строй – это не какой-то особый строй. Это бардак. Это отсутствие какой-либо идеи. Нигде в Кремле нет бумажки, в которой написана инструкция, в которой написано, что надо назначать в регионы обязательно взяточников. Нет, можно назначать любых людей. Просто дальше вопрос – как они будут себя вести. А они будут себя вести так, как им хочется.
Вот президент Юнус-Бек Евкуров вел себя совершенно необыкновенным образом. Почему я сказала идеалист-прагматик? Потому что, несмотря на его армейское воспитание – казалось бы, человек, далекий от жизни, – он оказался человеком фантастически прагматичным и точно понимающим, где и как он живет. Например, к президенту приходили и говорили: «Слушай, тут в Кремле выделили тебе деньги. Но ты же понимаешь, что это не просто так, это выделили, потому что мы пообещали откат тому, тому и тому». Что отвечал президент, который только что из армии? Он говорил: «Ребята, не проблема. Напишите мне, пожалуйста, на бумажке, кому из кремлевских чиновников за эти деньги надо откатить, и я сам им откачу, разберусь». Естественно, никакой бумажки не заполняли.
Очень много было таких историй, которые показывают, что Евкуров необыкновенно хорошо понимал, с каким именно государством он имеет дело. При этом Евкуров остается совершенно фантастическим идеалистом. Потому что это был человек, который, например, летал эконом-классом. Я не знаю, зачем президенту Ингушетии летать эконом-классом, допустим, еще через Владикавказ. Вы представляете себе эту ситуацию? Летит президент Ингушетии, а рядом сидят осетины и смотрят. Это было внутреннее мироощущение этого человека.
Но проблема-то заключалась в том, что дальше это внутреннее мироощущение идеалиста, который говорил: «Я буду бороться с коррупцией, хотя бы уже потому, что коррупция – это питательная среда для боевиков»… Оказывалось, что у этого человека нет денег, для того чтобы раздать друзьям. Вот Кадыров, у него есть деньги, чтобы раздать друзьям. А Кадыров, по определению, является единственным действующим социальным институтом Чеченской республики. Он и бюджет, он и суд, он и управление исполнения наказаний. Собственно, нельзя упрекнуть Кадырова в том, что он каким-то образом нецелевым тратит деньги, потому что Кадыров – это и есть целевое использование денег. Он распоряжается неким количеством денег, часть которых отдает народу, часть – друзьям, чтобы они были ему верные.
А президент Евкуров, оказалось, может опираться только на существующие структуры. Он не может создать вокруг себя верных ему людей, потому что этим верным людям надо платить. Верность, она всегда крепче, если платят. И вот мы видим, чем это кончилось. Я убеждена, что именно такого рода покушение не могло быть на Кадырова. Потому что безопасность Кадырова обеспечивается не некими техническими мерами. Как раз Кадыров тоже абсолютно отмороженный человек, который может по часу после намаза общаться в мечети с народом. Как раз понятно, что технически, к сожалению, покушение на Кадырова тоже очень легко осуществить. Но просто если кто-то в окружении Кадырова слышит малейший слух о покушении, то эти люди роют земли не на страх, а на совесть, потому что они понимают, что обрушится весь их мир, им после этого покушения не жить. Более того, есть случаи, когда отец стучал на сына. Кстати, и отец, и сын остались живы, потому что отец побоялся, что сын что-то сделает с Кадыровым. Кадырова заслонят своим телом, даже не потому, что готовы отдать за него жизнь, а именно потому что потом не жить. Т.е. это совсем другая система отношений, которая позволяет выживать.
А в случае с Евкуровым мы видим, что его не заслонили своим телом. И мы не знаем, знали ли силовики о готовящемся покушении или нет. Это самый большой вопрос. Потому что, понимаете, что случилось с президентом Евкуровым? Он стал бороться с коррупцией. Как я уже сказала, это в том числе означает уничтожение материальной базы боевиков. Потому что они с этого тоже кормятся. Он стал бороться с боевиками, причем адресно. Не так, как раньше силовики забегали, убивали любого ингуша и говорили, что он террорист. Он стал прощать тех, кого можно простить. Это была политика Евкурова: убить тех, кого надо убить, простить тех, кого можно простить. На самом деле очень похожая на политику Кадырова. Потому что и в том, и в другом случае оказывалось, что глава республики, хозяин республики принимает на себя решение жить человеку или умирать. И это решение не допускает неких промежуточных этапов. Вот никому не дают пять лет строго режима. Человек либо живет, либо умирает. И инстанцией, которая решает это, оказывается президент республики.
Напомню, например, что произошло после того, как Евкуров взял все бразды правления в республике в свои руки? Простите, что я немножко сбиваюсь. Оказалось, что это не всем силовикам нравится. Напомню, что Евкуров встречался с боевиками, со вторым, третьим слоем, которые должны были, насколько я знаю, организовать ему еще в декабре встречу с человеком, которого звали Магомед Аушев, это был правая рука Магаса, лидера ингушских боевиков. Он считался мертвым, а на самом деле жил в селе Барсуки. Идентифицировался радиообмен, по этому радиообмену Аушева вычислили и убили. Президент Евкуров категорически отрицал, мне лично, что он собирался с ним встречаться. Но я всё больше нахожу подтверждений этой истории, потому что потом еще убили и брата Аушева – Адама, после того, как он вычислил, кто именно сдал его брата.
Это очень серьезная история, которая показывала, что массе силовиков то, что делает Евкуров, не нравится. Им гораздо милее прежняя вольница. Точно так же не нравилось это массе боевиков. Потому что у Магаса тоже сразу встала проблема. Очень большое количество боевиков стало говорить: «А зачем нам сейчас бороться с этим президентом, когда он ведет себя совершенно по-другому, чем Зязиков». После убийства Магомеда Аушева буквально в феврале произошла страшная история, произошло фактически первое покушение на президента Евкурова, когда в республику заехало трое импортных боевиков с тонной взрывчатки. И совершенно явно, что эта тонна была на президента. Понятно, почему боевики были импортные, один русский, два других – карачаевка и черкес. В Ингушетии трудно боевику-ингушу пойти на теракт, который унесет жизни десятков, если не сотен людей. Потому что тонна взрывчатки – это не только Евкуров, это и всё вокруг.
И случайно этих боевиков вычислили, 12 февраля убили во время перестрелки. Сдетонировало при этом всего 200 кг. взрывчатки. Среди убитых был один из немногих ингушей, его звали Муталиев, имя его был Хасан. Брат его Хусейн за два года перед этим был убит силовиками. И Хасан, который уже к этому времени был, очевидно, высоким человеком среди боевиков, написал по этому поводу правозащитникам какое-то прочувствованное письмо, что «моего брата Хусейна убили ни за что ни про что»… Это, кстати, к вопросу о том, что правозащитники наши верят чему угодно, лишь бы было написано, что силовики сделали что-то не то.
Так вот Хасан Муталиев был вовсе не простой человек. И Хусейна Муталиева, судя по всему, убили… было за что. А Хасан погиб в покушении 12 февраля. У обоих братьев есть сестра – Патимат Муталиева, которая жива и здорова, которая оказалась вскоре, через месяц, тоже на месте штурма. Убили ее мужа-боевика. Она была ранена во время штурма, якобы сдалась. В госпитале к ней пришел президент Евкуров. Несмотря на то, что президент Евкуров имел полное право спросить с женщины, у которой двое братьев были боевики, один из этих братьев, как минимум, участвовал в готовящемся покушении на Евкурова, муж-боевик погиб… Президент Евкуров Патимат отпустил.
Как я уже говорила, президент Евкуров, точно так же, как и Рамзан Кадыров, стал принимать единоличные решения о том, кого надо убить, а кого можно спасти. Президенту Евкурову было гораздо тяжелее, потому что Кадыров для боевиков свой, Кадыров в свое время бегал по лесу. Кадырову можно позвонить. А Евкуров чужой. И Кадыров имел дело с людьми, которые сражались за свободу Чечни, им можно сказать: «Всё, ребята, в лесу теперь остаются только те, кто сражаются за Аллаха». А Евкуров имел дело с теми, кто сражается за Аллаха.
И вот эта история, на мой взгляд, очень страшная, она о том, что идеалист, он оказывается под угрозой со стороны всех. Понятно, что Евкурова взорвали боевики. Понятно, что смертник – это боевик. Но учитывая ту историю, которую я вам рассказала, хотя бы о ликвидации Магомеда Аушева, совершенно непонятно, что бы делали силовики, особенно верные Зязикову, верные, вернее, своим зверским привычкам, если бы они знали о готовящемся покушении на Евкурова. Потому что либо они очень плохо работают – это долгое покушение, это история, которую надо организовать, – либо они знали, но почему-то промолчали.
Итак, заканчивая кавказскую тему, две важных вещи. Первое – как я уже сказала, нет ощущения, что за всем этим стоит Доку Умаров. Видимо, какие-то более сильные силы появились. И второе – господа, мы всю эту неделю обсуждаем, и Андрей Николаевич Илларионов обсуждает, будет ли новая война с Грузией. И у нас очень много свидетельств того, что эта война готовится. У нас российские военные начинают рассказывать, что Грузия сейчас вот-вот нападет. При этом именно Россия настаивает на удалении международных наблюдателей из Грузии, т.е. тех, кто зафиксирует, что напала Грузия.
При этом происходит масса инцидентов с нашими солдатами. Вот только что в Южной Осетии несколько пьяных контрактников задавили трех офицеров ФСБ ночью. Другая история. Мне пишут из Абхазии, из Гальского района. Там убили троих русских солдат (об этом совершенно не известно, об этом не пишется), жители Гальского района в панике, потому что убили либо абхаза, либо кого угодно, но жители Гальского района боятся, что это спишут на них. Сколько же там наших солдат? И неужели, когда у нас такое творится на Северном Кавказе, война с Грузией – это приоритетная задача российской власти.
|
| RSS
