Репортаж Тимура Сиразиева.

Несколько толчков инвалидной коляски и остановка. Руки устают очень быстро. Но только так Катя Тимочкина может передвигаться. Большую часть жизни девушка пролежала на больничной койке. Без лечения и занятий. Даже читать Катя научилась совсем недавно.

В детский дом она попала младенцем. Мать от девочки отказалась. В 6 лет специальная комиссия установила, что Катя отстает в развитии. Так бывает практически со всеми сиротами. Без родительской заботы малыши с трудом познают мир. Но у Кати есть еще один диагноз - ДЦП. Перед врачами стоял выбор, куда направить ребенка - в обычный интернат или специальный.

Специализированного интерната для инвалидов-колясочников в Самаре нет. Единственным местом, куда можно было поместить больного ребенка, оказался детский дом для душевнобольных.

В одной палате там жили и мальчики и девочки. На улицу с третьего этажа Катю выносили раз в неделю. На руках. Соседи по палате.

Сейчас Катя в московском реабилитационном центре. Здесь больных ДЦП учат контролировать свое тело и движения. Возвращаться в интернат Катя не хочет.

Катя Тимочкина: "Для меня это очень плохо. Это значит, я не получу ни образования, ни работы - ничего. И я потеряю своих друзей, которых имею здесь".

Друзья Кати - это волонтеры. Они подарили ей ноутбук и учат на нем работать. Несколько недель назад Катя написала своe первое электронное письмо.

Недавно Кате Тимочкиной исполнилось 18 лет. По закону ее могли выпустить из детского интерната для душевнобольных. Девушка надеялась, что так и будет и мечтала поступить в институт. Но очередная спецкомиссия вновь решила, что Кате нужна психиатрическая помощь, и суд признал ее недееспособной. Позже другая, по словам друзей Кати, более тщательная, экспертиза установила, что девушка психически здорова. Но суд своего решения менять не стал. Так она попала во взрослый интернат для душевнобольных.

Такие интернаты есть во многих городах России. Здесь живут взрослые дети. На уроках их учат различать цвета, а в игровой собирать пирамидки для младенцев. Для большинства душевнобольных - это как пожизненное заключение. В личной беседе врачи признают: Кате здесь не место. Но отпускать ее не торопятся.

Наталья Жукова, директор Похвистневского дома-интерната для психически больных: "Катя морально не готова. Девочка еще не привыкла к нам, большой семье, нужно хотя бы полгода".

Сама Катя думает по-другому. Со своей интернет-страницы она буквально молит о помощи!

Катя Тимочкина: "Выбраться отсюда – всe, что я хочу на данный момент. Куда? Не знаю, в спокойное место, тут я не могу, чувствую себя беспомощной!"

У Юрия Кузнецова такой же диагноз - детский церебральный паралич. От него тоже отказались родители. Но Юрию повезло. Вместо специального интераната его положили в больницу. Там с ребенком занимались. Сейчас он не нуждается в посторонней помощи. Юрий - главный редактор газеты, которая рассказывает всем нам о проблемах инвалидов. Издание называется "Мы - часть общества". Доказывать это приходиться постоянно. Изменить систему очень сложно, считает Юрий. Случай с Катей - яркий тому пример.

Юрий Кузнецов: "Когда люди в белых халатах ставят диагноз, они могут дать шанс, и тогда есть будущее, а могут поставить барьер, и этого шанса у человека может не быть".

Сейчас Катя и ее друзья надеются на пересмотр дела, что в конце концов даст ей право самой распоряжаться собственной жизнью.