Жертвами насилия в семье становятся также мужчины и, увы, дети. Можно ли искоренить такого рода рукоприкладство? Одним ли только приговором по всей строгости закона это явление лечится? Причины и рецепты искал корреспондент НТВ Юрий Кучинский.

Елена Антипова: «Маленькая была, забитая, зашуганная, боялась. Потом перестала бояться, люди объяснили, что бесполезно. Глупо бояться».

Маленькая, но с огромной чашей терпения. Через край пролилось лишь спустя пять лет регулярных издевательств пьющего родителя. Нижегородская школьница Елена Антипова подала в суд на собственного отца. Приговор — 10 месяцев исправительных работ — дочь восприняла как победу. Но победа оказалась неокончательной и неочевидной. Жить с осужденным все равно приходится под одной крышей.

Елена Антипова: «Особенно ничего не изменилось, все по-старому. Все равно нервы мотает, не дает спать ночами, устраивает скандалы, истерики».

Неприватизированную квартиру с долгами за коммуналку не продать и не разменять. Главная проблема семейных жертв — бежать некуда. На всю страну лишь 20 социальных гостиниц — это такие убежища при кризисных центрах для женщин, где можно пересидеть пока муж рвет и мечет. И пока юристы с психологами помогут составить программу действий.

Муж бьет жену или наоборот. Насилие бывает в семьях алкоголиков — это первое, что приходит в голову. Маргинальные ячейки общества чаще всего попадают в криминальную хронику. Но психологи и правозащитники единодушны — бьют все. Просто домашние тираны из обеспеченных прослоек общества к публичности склонны меньше.

Марина Писклакова, директор кризисного центра для женщин «Анна»: «За первые полгода моей работы у меня не было ни одного звонка от женщин, у которых мужья страдают алкоголизмом. У меня были кандидаты, доктора наук, директора предприятий».

Фольклорист Анатолий Каргин уголовный кодекс не изучал, но зато памятник русской литературы «Домострой» знает прекрасно.

Анатолий Каргин, генеральный директор Государственного республиканского центра русского фольклора: «В культуре ничего не пропадает. Что-то меняет форму, акценты, способы проявления, но культура — это самый надежный хранитель ментальности».

В патриархальном русском быту подчиненное, то есть зависимое положение женщины, не подвергалось сомнению. Например, показательный предмет — вожжи. В отличие от хомутов и прочей конской упряжи они обычно хранились не в конюшне, а в избе как популярное подручное средство воспитания жены.

Именно во времена Домостроя возникла известная поговорка «Бьет, значит, любит». Это сегодня она кажется парадоксальной до нелепости, но тогда она женщинам казалась вполне понятной и справедливой. Просто был еще один элемент: бьет, значит, ревнует, а значит, любит.

«Домострой», учивший мужа правильно воспитывать жену, был вовсе не инструкцией как бить, чтоб не убить, а, скорее, универсальным справочником жизни. Он четко расписывал роли каждого члена семьи в тех условиях, когда от игры по правилам зависело физическое выживание ячейки общества.

Это почти уникальный для России случай. Андрей Колпаков сам пришел к психологам, понимая, что сдерживать свое раздражения ему удается все реже и реже.

Андрей Колпаков, клиент автономной некоммерческой организации «Мужчины XXI века»: «Она сама меня провоцирует, она постоянно недовольна всем. Говорит мне, что не так сижу, не так стою, не туда ложку положил, вилку, а в итоге начинается скандал. Бывает, что я хватаю ее, бью. Ну, вы меня понимаете, как это обычно бывает».

Доводы стандартны, но то, что русский мужчина отважился придти за помощью в решении проблем сугубо личных, психологи считают едва ли не подвигом.

Андрей Исьёмин, психолог автономной некоммерческой организации «Мужчины XXI века»: «Фактически мы развиваем новый эталон мужественности. Мужчина — не тот, который применяет насилие, а тот, который может говорить о своих чувствах, их проявлять и быть в контакте со своей супругой».

На психологические тренинги для не в меру агрессивных в Америке отправляют принудительно по решению суда. В России семейное насилие никакие законы не регулируют. Есть только уголовный кодекс, но он вступает в дело, когда ситуация в семье уже дошла до казенной формулировки.

Например, в случае травмы средней степени тяжести, но жертве еще предстоит доказать свой статус, собрать справки, уговорить соседей выступить свидетелями, если они что-то слышал. Но большинство пострадавших предпочитают терпеть, а не унижаться, вынося из избы. Или просто не знают, куда его вынести.

Надежде Бережанской 23 года, так что у нее еще есть шансы создать нормальную семью, если она освободится условно-досрочно. Отчим Надежды, регулярно избивавший ее мать, не ходил к психологам решать семейные проблемы. И уже никогда не пойдет.