Богатые отцы все чаще отбирают детей у своих бывших жен и любимых
Похоже, в среде российских богачей появилась новая мода — папаши с деньгами все чаще отбирают детей у их матерей. Так они, видимо, экономят на алиментах. Ведь алименты-то у них миллионные. Вот и не хочется выплачивать серьезные суммы, которые, не дай бог, перепадут на бывшую жену или возлюбленную.
Возможно, из этих соображений поступил и миллионер Владимир Савельев. Свою жену Марианну он выкинул из дома, упрятал ее в психушку, а потом выкрал троих детей и исчез в неизвестном направлении. (Об этой шокирующей истории мы писали 25 мая 2007 года)
После той публикации в редакцию «КП» стали обращаться женщины, оказавшиеся в таком же положении. Их тоже насильно разлучили с детьми, и сейчас им ничего не остается, как бить во все колокола и надеяться на правосудие.
«Они использовали меня как суррогатную мать»
Подобная история приключилась и с Алиной Михайлюковой. Пять лет назад отец ее будущего сына Миши, коммерсант средней руки Михаил Рудченко, помог Алине пережить развод. Тогда он, будучи другом ее бывшего мужа, начал ухаживать за брошенной женщиной. Да так искусно, что она не только смогла забыть обиду, но и со всей женской страстью доверилась новому чувству. Алина закрыла глаза на то, что Михаил был женат и разводиться не собирался. Она не думала уводить его из семьи, довольствуясь ролью любимой женщины. Тем более что вскоре Михаил заговорил о ребенке и все время повторял, что в состоянии обеспечить две семьи. И морально, и материально.
Спустя два года, когда Алина поняла, что беременна, их отношения трещали по швам. Ласковый и нежный любовник превратился в тирана, контролирующего каждый шаг Алины. Он запрещал ей работать, общаться с друзьями и родными. Даже на чтение тех или иных книг надо было получить разрешительную санкцию. Весь мир для нормальной 35-летней женщины должен был сузиться до одного человека.
Но этот бред сегодня кажется Алине цветочками. Как бы то ни было, но тогда она даже не могла представить, что ее в конце концов разлучат с двухлетним сыном и он станет называть мамой чужую женщину — жену ее некогда любимого человека.
— Они использовали меня как суррогатную мать, — грустно констатирует Алина и отматывает пленку событий на несколько лет назад. — Он мне все время говорил, что мечтает о большой семье. Но жена ему родила почему-то только одну дочь. К тому же девочка уже взрослая. Может быть, они пытались завести еще детей, может, не получалось, я не знаю. Но жена была в курсе и про наши отношения, и про родившегося ребенка. И не возражала. А когда в прошлом году я попросила взять сына на несколько дней (мне надо было выехать в Грецию, где умерла моя мама), жена моего некогда любимого мужчины с удовольствием фотографировалась с моим сыном на руках.
После той фотосессии Алине сына вернули. Но вскоре посыпались угрозы, что ребенка у нее все равно заберут. А когда мальчику исполнилось два года, он, по мнению отца, больше не нуждался в биологической матери, и Алину за ненадобностью решили изолировать от сына. Их разлучили 2 мая. С тех пор маленький Миша живет в семье отца, а Алине показали ребенка лишь однажды. Но как только мальчик назвал ее мамой, встречу тут же свернули.
Сейчас Алина бегает по прокуратурам, органам опеки, судам и пишет письма во все инстанции. А еще собирает бумажки, что она не наркоманка и не алкоголичка. Эти обвинения в ее адрес бросает отец ребенка через сомнительных свидетелей. Сам же он любимыми методами затягивает решение вопроса, добиваясь того, чтобы малолетний сын окончательно забыл свою родную маму. «Боюсь, что мне подбросят наркотики или упрячут в психушку»
Те же проблемы уже несколько месяцев пытается решать и 28-летняя Анна Бояринова. Девушка из актерской семьи коренных москвичей никогда не думала, что ей придется воевать из-за собственного ребенка с человеком, которого она когда-то любила.
Со своим гражданским мужем Анна прожила пять лет, а два года назад родила ему сына Сашу.
Сначала, когда разница в материальном положении была не слишком явной, все было прекрасно. Потом муж возглавил семейный бизнес — крупную сеть магазинов бытовой техники. Затем построил огромный дом вблизи Барвихи, купил вертолет и стал называться олигархом. И тут его словно подменили. У него появились восторженная свита, ощущение всемогущества и привычка не ночевать дома. В газетах стали публиковать не только его серьезные интервью, но и заметки о том, как он отдыхает в обществе женщин. В конце концов Аня начала задавать неприятные вопросы. А в ответ услышала: «Не нравится — уходи».
— Я собрала вещи и подготовилась к отъезду с сыном, — вспоминает Анна, — но за день до него меня не пустили в дом охранники.
Это был «подарок» на 8 Марта. Накануне вечером Аня вернулась с работы, попыталась поставить машину в гараж. Но ворота не открылись. В этот момент четверо незнакомых мужчин (судя по всему, специально нанятых для спецоперации) преградили Ане дорогу и выхватили у нее ключи от дома. А когда девушка начала прорываться к ребенку, ее запихнули в машину, ударили по голове (в результате она получила сотрясение мозга) и вывезли за территорию дома.
С тех пор прошло 7 месяцев. Сначала бывший муж проявлял «великодушие» и позволял Ане видеться с сыном 2 — 3 раза в неделю по паре часов. Но лишь когда он был дома. И Аня по нескольку часов ждала его под забором. А ровно в десять вечера он заходил в детскую и, не говоря ни слова, показывал на часы. Папа был непреклонен, даже если малыш плакал и умолял: «Мама, не уходи».
А вскоре, после того как Аня не разрешила вывезти ребенка за границу, встречи прекратились вовсе.
— Я оставила пограничникам заявление о запрете вывоза Сашки из России. Несмотря на это, мой бывший муж, насколько мне известно, все равно вывез ребенка за границу. Меня он в известность не поставил. И я несколько недель искала сына, не зная, что думать. Теперь он оформляет итальянское гражданство себе и требует, чтобы я дала разрешение на оформление его же и сыну. А также чтобы я забрала все заявления. То есть я должна отказаться от своих предыдущих слов и фактически признать себя неадекватной. Я пыталась разрешить ситуацию миром и договориться без посторонних людей. Но мне не оставили выбора, и я вынуждена судиться.
— Как вы думаете, вам удастся вернуть сына?
— В международной декларации прав детей написано, что малолетний ребенок не может быть разлучен с матерью, если нет экстремальных обстоятельств. У меня таких обстоятельств нет. Я здорова, могу работать, нам с сыном есть где жить. Так что закон на моей стороне. Если только мне не подбросят наркотики, не упекут в психушку и не сделают порочащий фотомонтаж, — резюмирует Анна и в конце концов срывается на плач: — Кто дает им право отнимать у матерей детей? Они же подрывают их психику. Мой кроха сын сейчас сирота. Ему каждый день нужна мама. Я чувствую, когда он просыпается и открывает глазки, когда засыпает, когда болеет. Но самое ужасное, что я не могу быть с ним рядом.
«Таких, как мы, много»
Тем временем адвокаты, занимающиеся подобными делами, настроены пессимистично. Во-первых, российское законодательство не считает хищение детей одним из родителей преступлением и не предусматривает за это уголовного наказания. Во-вторых, если даже решение суда выносится в пользу матери, еще не факт, что оно исполняется. В результате такие истории затягиваются на годы. И в конце концов у женщин опускаются руки.
Так же как у Яны Дмитриенко, чей свекор Геннадий Дмитриенко был когда-то мэром Байконура, а муж Алексей пензенским олигархом.
Вот выдержка из ее письма в редакцию «КП»:
— Меня тоже разлучили с дочерью, увезли ее в другой город и не оставили мне даже фотографий. Правда, разрешают видеться раз в месяц по 8 часов. Пока мы воевали, мне спалили машину, квартиру родителей, пытались уволить с работы и отняли ребенка. Я обращалась в разные инстанции, но он всех купил. После двух лет скитаний опустились руки. Иногда дают видеть ребенка — и то счастье. Таких, как мы, много, только никому и дела нет…
P.S. Еще вчера, когда публикация была готова к печати, казалось, что ситуации этих женщин безысходны. Тем более что в деле Марианны Савельевой не было никакого прогресса. Вопреки решениям судов, принимающих сторону матери, она не могла найти своих детей, объявленных в розыск. А вчера нам позвонила Марианна и поделилась радостью: «Дети наконец-то со мной! Слава богу, что в нашей стране не все решают деньги». Но чтобы добиться справедливости, ей пришлось достучаться до самых властных верхов. Как это случилось, читайте в ближайших номерах «КП». Мы также будем следить за судьбой других наших героинь.
МНЕНИЕ ЗАКОНОДАТЕЛЯ
Нина ОСТАНИНА, заместитель председателя Госдумы по делам женщин, семьи и детей: Побеждает тот, у кого толще кошелек
— Мы наслышаны о таких ситуациях. Суды часто затягивают решения по подобным делам, так как срабатывает фактор денег. Кроме того, у нас нет механизма, который бы определял первоочередное право матери на ребенка. Вот и получается, что побеждает тот, у кого толще кошелек. И до тех пор, пока судебная система будет коррумпирована, никакие законы не помогут.
КОМПЕТЕНТНОЕ МНЕНИЕ
Детский психолог Виктория МАРШЕВА: Разлука с матерью — непоправимая травма
— Действуя так вероломно, папы явно не задумываются о благополучии собственных детей. Если ребенка до трехлетнего возраста разлучить с матерью, его психике наносится непоправимый вред.
Малыш испытывает стресс и страдания. Как следствие он начинает плохо есть, чаще болеть. Может наступить торможение развития личности, а в перспективе — серьезные психические расстройства. Длительное отсутствие мамы формирует у детей чувство вины, приводит к снижению самооценки и появлению всевозможных страхов. Впоследствии ребенок может превратиться в невротическую личность с повышенной возбудимостью, тревожностью и восприятием мира как угрожающего. А в конце концов он может и вовсе отгородиться от окружающего мира.
| RSS
Богатые отцы все чаще отбирают детей у своих бывших жен и любимых
