Приближается 15-я годовщина геноцида и этнической чистки в отношении ингушского населения Пригородного района и г. Владикавказа Северной Осетии, осуществленных бандами Северной и Южной Осетии под прикрытием российских войск. Войска штурмовали ингушские села, при этом "зачищенные" населенные пункты занимали банды осетинских убийц, грабителей и мародеров, совершавшие невиданные по жестокости преступления. Публикуем статью Ирины Дементьевой об этих событиях, выходившую в нескольких номерах газеты "Известия" в 1994 году.

                                                     IV. БОРЬБА ЗА МИР

Все войны кончаются. Окончилась и эта.

И наступил мир.

И этот мир был нов, хотя образы его странно что-то напоминали.

В начале лета на знаменитом приграничном Черменском круге, где сходятся для официальных встреч и тихих деловых переговоров осетины и ингуши, где обмениваются заложниками и информацией, представители северо-осетинского Минздрава передавали ингушскому Минздраву под наблюдением специалистов российского Минздрава пятерых пациентов республиканской психиатрической больницы. Передавали, так сказать, но принадлежности: все пятеро - ингуши.

День стоял солнечный, больные выглядели ухоженными. «Мы берегли их больше своих», - сказала главврач из Владикавказа. Стороны были явно довольны друг другом, выражая готовность к новому «диалогу». Общую атмосферу благодушия чуть было не испортил больной Магомед А. Он плакал, не хотел расставаться с друзьями по палате, с врачами, которых любил. Откуда было знать Магомеду А., что невозможность совместного проживания осетинских и ингушских душевнобольных узаконена специальным постановлением парламента Северной Осетии. Умалишенный он и есть умалишенный.

В пятидневной осетино-ингушской войне Черменский интернат слабоумных оставался островом благоразумия в сумасшедшей бойне. Когда нормальные жители, постреляв друг в друга, покинули в разных направлениях село, слабоумные взяли судьбу в собственные руки, проявив при этом образцы здравомыслия и взаимопомощи. Деление людей по пятому пункту оказалось их слабому уму недоступно. Так их и застали вошедшие в Чермен российские носимые всех вместе, Говорят, и этот интернат собираются расформировать: осетин в одну сторону, ингушей - в другую.

И не нашлось в тот день ни одного крепкого умом, кто бы, оглянувшись окрест, вопросил: а чем что мы здесь занимаемся?

Наступил мир, доступный пониманию лишь скудного ума. Одна российская республика силой оружия победила другую российскую республику. А сама Россия, как если б воевала Никарагуа с Гватемалой, «ковала победу» одной из них.

Ингуши во Владикавказе и Пригородном районе Северо-Осетинской ССР были частично истреблены и полностью вытеснены, депортированы за границы Осетии. В северо-осетинской прессе любят сравнивать прошлогодние трагические события с гитлеровской агрессией. Стилистика статей и речей дело вкуса, но, воспользовавшись предложенной аналогией, следует продолжить ее в область практической идеологии: когда-то гитлеровцы, захватив какой-нибудь советский город и закопав часть жителей во рвы, вывешивали плакат – «Judenfrei», свободно от евреев. В Осетии плакатов «свободно от ингушей» не вывешивают, но в письме в «Известия» благонамеренная жительница республики пишет: «Без ингушей воздух во Владикавказе стал чище».

Давно ли осетинский писатель-демократ Коста Хетагуров отстаивал достоинство горцев - осетин и ингушей - от невежественного высокомерия владикавказской чиновничьей прессы. Ныне все 33 республиканских писателя со страниц «Северной Осетии» обращаются к своему народу с предложением провести референдум на тему: «Жить ему с ингушами или не жить на своей земле». Инженеры человеческих душ советуют - не жить. Оргкомитет второго съезда осетинского народа объявил ультиматум российскому президенту: «вопрос о совместном проживании ингушей с осетинским народом должен быть снят с повестки дня... В противном случае оргкомитет оставляет за собой право поднять свой народ для вооруженной борьбы».

И, наконец, сессия Верховного Совета республики озвученный писателями тезис превращает в закон. Постановление Верховного Совета Северной Осетии о невозможности совместного проживания осетин и ингушей, не имеющее аналогов в современной истории, кроме нюрнбергских расистских законов, принятых при Гитлере, поставило каждого ингуша вне закона на территории Северной Осетии. Это заставило нынешнего главу Временной администрации В.Д. Лозового обратиться к североосетинским депутатам:

«Я вынужден выразить сожаление, что вы не поддержали предложение снять злополучный тезис о невозможности совместного проживания. Я еще и еще раз прошу вас вернуться и подумать. Вы представляете гордый и мудрый народ своей республики. Я понимаю ваше требование справедливости, но двух справедливостей, так же, как двух правд, не бывает! Правда только одна. У вас сегодня великий исторический шанс показать свою мудрость, чтобы потом честно смотреть людям и своим детям в глаза, а вас добрым словом поминали бы ваши внуки и правнуки. Найдите в себе мудрость и мужество решить по справедливости и стать выше политической конъюнктуры во имя и на благо своего народа».

В.Д. Лозовой нашел сильные и точные слова, но они не тронули депутатов. Возможно, депутаты задумались бы, если бы услыхали такую речь со всероссийской трибуны,, но там ее никто не произнес. В беседах с журналистами, в том числе и зарубежными, А. Галазов не афиширует владикавказские законы. Он напоминает только, что не может гарантировать безопасность возвращающихся в Пригородный район ингушей. Автобусы с ингушами забрасываются камнями по дороге в четыре села черты оседлости, определенной президентским указом. Так граждане исполняют закон своего Верховного Совета. Они не хулиганы и не бандиты, не штурмовики, и не нацисты, они просто заняты общественной работой. Потому и сельские сходы на казенную тему «Нет совместному проживанию» напоминают хорошо подготовленные партийные собрания.

Хотя дело далеко зашло, и осетинам, действительно, легче без ингушей. Пролита кровь одной и другой стороной. Сто пять погибших осетин - большая утрата не только для их близких, для маленького народа - это заметная потеря. Пролитая кровь никого не делает лучше. Ингуши тоже пестуют образ осетина, наделенного нечеловеческими пороками. Ненависть редко бывает справедлива, она всегда с перебором. Год такого мирного сосуществования на обоих народах сказался не лучшим образом.

Все войны кончаются миром. За мнимой войной последовал мнимый мир. Мнимый, но не бескровный. За послевоенный год около ста убитых с двух сторон, убийцы не найдены. Теракты, хулиганство, месть, провокация, разбой - кто знает?

А уж как его укрепляли, этот мир. Кто только за год не мирил осетин и ингушей - старейшины, женщины, религиозные деятели, Кирсан Илюмжинов, народные дипломаты и просто дипломаты, конфедерация горских народов, навоевавшись в Абхазии, и та готова была надеть «голубые папахи», и вот, наконец, президент Ельцин.

А толку — чуть.

Позволю себе личное впечатление, поскольку присутствовала при начале пятигорско-кисловодского процесса, затеянного через два с половиной месяца после трагедии председателем Палаты национальностей Р. Абдулатиповым и С. Шахраем (Госкомфедерация) под эгидой общественного движения «Сенежский форум». Казалось, соберутся умные, опытные люди из разных северокавказских республик, накопившие исторический опыт совместного проживания, люди, которым, несомненно, есть что сказать, знающие, как помирить два народа и устроить их совместную жизнь. Результатом этого галочного мероприятия были два заседания: одно для всех в Пятигорске с короткими выступлениями представителей общественных движений Кавказа, и другое на следующий день в роскошном Кисловодском отеле при закрытых дверях, и только руководители республик. Выдающимися при таких форумах бывают только банкеты. К тому же беда двух народов близко стояла у порога, и наше чревоугодие казалось пиром во время чумы.

В марте при очередной встрече (уже без всякой общественности) были приняты кисловодские соглашения под двусмысленным заголовком «Соглашение о мерах по комплексному решению проблемы беженцев и вынужденных переселенцев на территории Ингушской Республики и Северо-Осетинской ССР».

Вскоре, конечно, выяснилось, что Руслан Аушев «комплексное решение» понимал как всестороннее обустройство ингушских беженцев, Ахсарбек Галазов, напротив, как включение в число беженцев всех, прибывших в Северную Осетию: из Южной Осетии, из Грузии, из Таджикистана, казаков из Чечни и Ингушетии, турок-месхетинцев из Средней Азии и других. На этих беженцев Москва выделила значительные гуммы. Председатель Совмина Северной Осетии С. Хетагуров удовлетворенно сообщил согражданам: «Мы получили хорошую подпитку».

Очевидное военное неравенство сторон продолжилось в явном дипломатическом превосходстве команды Владикавказа. Среди ингушей ходят легенды о могущественном осетинском лобби в Москве. Из кругов, близких руководству Ингушской Республики, исходит рассказ о невероятном событии. Был подписан Указ президента РФ (№ 407) с пунктом 4 о передаче всей полноты власти на территории ЧП Временной администрации, т. е. по существу о введении федерального правлении. К нему было подколото сопроводительное письмо парламенту на утверждение, и - чудо: пока указ доставляли из Кремля до Белого дома, п. 4 исчез, в подписанном же указе оказался совсем другой пункт. И все в Пригородном районе осталось по-прежнему.

«Я еще не политик, я еще только учусь, — говорит о себе Аушев. — У меня одно перед многими политиками преимущество, я не держусь за власть. Мне это не нужно. Я в своей жизни навоевался, накомандовался, мне этой власти на несколько жизней вперед хватит..». Однако и Аушев извлек для себя уроки, и следующие его шаги были более осмотрительны. А решительности ему и прежде было не занимать, достаточно вспомнить его отставку с поста заместителя главы Временной администрации по Ингушетии. Не сработался с Шахраем?». «Нет, — отвечал Аушев. — Шахрай - умный, грамотный, но срабатываться не в чем, проблемы-то не решаются». Сказал и улетел в Москву. Ингуши, однако, никуда от себя его не отпустили, избрав первым президентом своего первого, какого уж ни на есть, государства. Хочется верить, что, учась на политика, Аушев не заучится, как другие, и не задавит в себе прямого и честного человека; да стань он более «искушенным», он не будет понятен своему народу, у которого тоже только одно преимущество: еще не имевший своего государства, он не выварен во всех щелоках нашего развитого социализма.

Аушеву, профессиональному военному, нужен мир, чтобы дать народу передышку, вернуть ему вкус к жизни. Фестивальное словосочетание «борьба за мир» наполнилось для Ингушетии реальным смыслом.

Что-то такое в зоне осетино-ингушского конфликта понял, кажется, В. Поляничко. Чувство это достаточно субъективное и уже не перепроверишь: я, вероятно, была последним из журналистов, говоривших с ним. Для подробной беседы он в субботу пригласил приехать к нему во Владикавказ в начале следующей недели, а в воскресенье его убили. Убийцы не найдены (хотя возможности к этому были). Версии разные, вплоть до того, что Поляничко заинтересовался во Владикавказе аферами с цветными металлами, продажей их за границу. Эта версия недавно попала в прессу и вызвала, говорят, во Владикавказе большой интерес, однако строить догадки поостерегусь. А вот то, что он вник в ингушскую проблему и за короткий срок руководства Временной администрацией успел заметно ее продвинуть, — это так. Главное, изучив вопрос, информировал президента, и тот впервые, да еще на людях, переговорил с Галазовым жестко. После этого появилось совместное обращение президента Б.Н. Ельцина и председатель Совета министров В.С. Черномырдин» к народам Северной Осетии и Ингушетии, призвавшее людей к взаимному великодушию, возобновлению добрососедства, конструктивной, миротворческой работе.

В ту субботу, 31 июля, в Назрани состоялся чрезвычайный съезд народов Ингушетии. Поляничко, видимо, чуть опоздал и незаметно сел где-то в задних рядах. Не выступал, только слушал. А когда все встали, не заметить его было уже невозможно, рост и облик у него были поистине генеральские. Съездом он был доволен, и, хотя среди выступлений были достаточно резкие, какой-то камень, похоже, свалился у него с души, возможно, чего-то наговорили, ждал худшего. И, не зная, что я бывала в этих местах, стал меня уговаривать не тревожиться, все идет правильно, и народ здесь хороший, все верно понимает. Тут он сказал фразу, которую, я уже цитировала в оперативной заметке из Назрани, что ингуши, к сожалению, слишком оглядываются назад, на свою незадачливую судьбу, а идти вперед с повернутой назад головой нельзя. В словах его я уловила (отчасти к своему удивлению, репутация у Поляничко в нашей среде была не из лучших) обыкновенное сочувствие, желание что-то сделать для этих людей.

Да, он уже и делал, даже учредил Фонд помощи беженцам и твердо стоял за возвращение их к местам прежнего проживания. Во вторник в кабардинском городе Терек было назначено заседание смешанной комиссии, стороны должны были утвердить названия четырех сел Пригородного района, куда в первую очередь вернутся ингуши. Встреча состоялась, но это была опять очередная затяжка времени. Его смерть на полгода отодвинула определение этих четырех сел, они названы только в декабре, после поездки Б.Н. Ельцина на Северный Кавказ. Но назвать — не значит осуществить. А Поляничко был человек дела. Коллеги по Временной администрации помнят его как очень сильного, жесткого, мужественного, но и доброго человека. Вспоминают его слова, фразы. Корреспонденты его как-то спросили, при каких обстоятельствах он мог бы приказать войскам открыть огонь, и он ответил: «Только салют!». Однажды выразил кому-то: «Народ умнее всех правительств и администраций»...

Но это слова человека, пожелавшего послушать народ не только на митингах. Сейчас в Северной Осетии проходят сельские сходы, протестующие против указа президента Ельцина о возвращении ингушских беженцев для начала в четыре населенных пункта Пригородного района. Среди контраргументов, выдвигаемых «народом»: сперва дайте оценку агрессии, найдите и осудите убийц. Но, как хорошо известно организаторам сходов, речь идет о первых 15 тысячах человек, «отфильтрованных» прокуратурой и комиссиями, среди них нет преступников. Значит, дело в чем-то другом?

Правда о вооруженном столкновении, конечно, нужна.

Одна из причин ее торможения, наверняка не главная, — как сказать ее, не обидев ни одну сторону. Сначала ее хотят сгладить, усреднить, вогнать в рамки межэтнического конфликта... Но в любом случае ставить в зависимость от обнародования этих оценок житейское существование шестидесяти четырех тысяч человек, преобладающая часть которых — дети, и бессердечно, и экономически невыгодно, и просто абсурдно.

В поездке Б.Н. Ельцина все и обнажилось. Идет нажим, торг. Вы нам оставляете Пригородный район, мы будем дозировать возвращение туда ваших людей. Но торг есть торг, в нем тем более желательно присутствие закона, а здесь им и не пахнет.

Все войны оставляют победителей и побежденных. В этой победителей нет, есть победитель — Ахсарбек Галазов.

Конечно, придет время, осетинский народ воздаст ему по заслугам, но время не только приходит, но и уходит, на то и расчет.

Антигалазовская оппозиция еще за два месяца до вооруженного конфликта обращалась к президенту России с просьбой «детально разобраться не только с политической ситуацией, но и фактами намеренного обострения межнациональной напряженности, проконтролировать расходование финансов, направляемых российским правительством в Северную Осетию». Люди, знакомые с политической кухней Владикавказа, предупреждали: «В Северной Осетии уже давно произошло размежевание между коррумпированными, аморальными и вороватыми властями, с одной стороны, и народом — с другой»...

Ну, и где эта оппозиция? А. Галазов сначала объявлен в Северной Осетии «человеком года», теперь избран первым президентом республики. Демократическая оппозиция режиму замолкла и, чтобы не быть обвиненной в национальном предательстве, либо ушла в сторону, либо слилась с властями в едином национально-патриотическом порыве. В списке итогов пятидневной войны в Пригородном районе это едва ли не главный.

Но победить оппозицию мало. И генетическая память А. Галазова подсказывает ему слова, достойные сталинской речи: «Органам внутренних дел и безопасности необходимо повести решительную борьбу против провокаторов и шептунов всех мастей и окрасок». В общем, оппозиции обещана Колыма.

Конечно, трудно понять: Осетия всегда отличалась своей интеллигенцией, и осетины справедливо гордится многими именами, составившими славу не только маленькой республики, но и всей России. Но обмануть интеллигенцию несложно, она сама обманываться рада. И не обязательно искать примеры за рубежом, когда целый народ был бы обманут фальшивой идеологией и обслуживающей ее пропагандой. А мы во всем бывшем Союзе давно ли очнулись? И разве слышен был бы голос Сахарова, когда б гремели военные оркестры, а телевидение и газеты ежедневно сообщали, что враг у порога.

Есть, однако, аргументы, их никакой музыкой не заглушить — экономика. Может быть, вопреки наветам процветает при Галазове Северная Осетия, и режим, как бы ни морщились от него оппозиция и просто порядочные люди, тем не менее обеспечивает гражданам безбедную жизнь, а России - изрядные поступления в казну? Насчет безбедной жизни умолчим, о том особый разговор, а вот о поступлениях в казну есть точные количественные данные. В одном из июньских номеров прошлого года газета «Сегодня» опубликовала любопытную таблицу разницы между суммой федеральных налогов и суммой дотаций регионам в расчете на душу населения. За исключением Республики Коми Северная Осетия в прошлом году больше всех получила из общей казны и меньше всех вложила в нее. Чтобы понятнее было, насколько велика эта дыра в федеральном кармане, нужно еще сказать, что все вместе — Тува, Татарстан, Дагестан, Калмыкия, Карелия, Бурятия, Саха-Якутия, Марий-Эл, Кабардино-Балкария, Башкирия, Чечня и Ингушетия да еще Камчатка и Иркутская область наделали меньше проторей России, чем одна эта маленькая северокавказская республика. В каком-то смысле это мы с вами, российские налогоплательщики, вооружаем этот регион так, что по количеству. военного металла на душу населения нет ему равных в мире. Это мы с вами оплатили убийство каждого осетина и каждого ингуша, погибшего в бессмысленном и исторически бесперспективном конфликте.

Надо отдать должное Галазову. Не поступаться принципами - не его лозунг. Галазов - успешливый и прагматический политик.

О цели своей он всегда помнит. Он может, конечно, не угадать, попасть впросак — велика инерция стиля, но отряхнется, постарается забыть, постарается, чтоб и другие забыли, и те, кто должен забывать,— забывают, остальные — неважно